Конечно, опять-таки, размах этих волн жизни, или популяцион-ных волн, различен. Некоторые, могут достигать порядка миллионов раз. Очень сильны несезонные флуктуации, например численности мышевидных грызунов — вредителей сельского хозяйства. Известно давно, особенно в нашем обширном отечестве, что существуют «мышиные» года, когда эти самые грызуны размножаются в таких огромных количествах, что представляют серьезную угрозу урожаю, амбарным запасам зерновых хлебов и так далее. В отношении этих волн жизни мышевидных грызунов собран очень большой материал, и они довольно хорошо изучены. В течение ряда лет численность держится более-менее постоянной, затем начинает довольно быстро нарастать, обычно в два, максимум в три года достигает сравнительно большой величины и потом очень резко падает, а затем вся «музыка» начинается сначала. Ну, конечно, я вам привожу такой схематизированный типичный случай. В разных случаях для разных видов эти волны жизни, или популя-ционные волны грызунов, имеют различную форму, но, пожалуй, общим для всех них является более медленное нарастание, чем падение. Падение обыкновенно протекает очень резко. Связано оно с тем, что, по-видимому, у мелких млекопитающих, в ряде случаев и у насекомых, наблюдается то же самое при достижении определенной плотности на-

96

селения. Это резкое падение вызвано не столько голоданием, сколько эпизоотиями, с распространением эпидемий, которые очень быстро ведут к вымиранию большинства индивидов.

В ряде случаев это изучено англичанами довольно точно. Надо полагать, что в сильных колебаниях численности мышевидных грызунов эпизоотии играют очень большую роль. Возможно, и у насекомых. У последних имеются не только сезонные популяционные волны, но, вы прекрасно знаете, и несезонные, тоже многогодичные максимумы развития целого ряда вредителей: непарного шелкопряда, монашенок, дубового шелкопряда и всякой такой нечисти. И различных вредителей сельскохозяйственных культур. Там, примерно как с «мышиными» годами, протекает такая штука: довольно быстро нарастает количество этих вредителей, а затем обычно довольно резко падает.

В 1955-56 году мы наблюдали это в заповеднике. На Южном Урале и огромных площадях Западной Сибири летом лес выглядел очень чудно, лес выглядел так, как в конце апреля: голые деревья, а под ними пышный летний травяной покров. И этот пик продержался почти три года, «благодаря» чему леса чуть не погибли окончательно; если бы так продолжалось еще год, каюк был бы лесам, а так погибло примерно от 10 до 20 % деревьев. И в 57-м году уже господам энтомологам нужно было лазать по деревьям, чтобы найти какого-нибудь одного шелкопряда. А раньше их было столько, что идешь по лесу — и давишь их. Вот это волны жизни. Я вам привожу резкие примеры и еще раз подчеркиваю, что у всех организмов это так: и дубы, и секвойи (мамонтовые деревья в Калифорнии) тоже колеблются в своей численности, только у них это вековые, иногда тысячелетние колебания. А вот У комаров они одногодичные, у ряда планктонных организмов, у некоторых водорослей, коловраток, низших рачков и так далее, имеется несколько огромных пиков в год. Перейдем к эволюционному значению этого явления.