Едва Арджасп прибыл с людьми своего племени, как воины привели к царю Зохаку какую-то пленницу. Это была прекрасная женщина, почти обнаженная. Обрывок ткани едва прикрывал ее пояс. Золотые кольца на ее лодыжках указывали на ее знатное происхождение. Ее руки были связаны за спиной веревкой, и пятна крови виднелись на ее белой коже. Она удерживалась накинутой на шею бечевкой, сплетенной из конского волоса, такой же черной, как и ее распущенные волосы, которые спадали на спину и ее трепетную грудь. Арджасп с ужасом узнал женщину у источника, Ардуизур... Увы! Так изменившуюся! Она была бледной от перенесенных страданий, никаких дротиков не вылетало из ее тусклых глаз. Она опустила голову, смерть царила в ее душе.

Царь Зохак сказал: «Эта женщина — самая гордая пленница восставших ариев с гор Албордж. Я предлагаю ее тому из вас, кто сумеет ее заслужить. Но необходимо, чтобы тот посвятил себя богу Ангра-Майниу, вылив свою кровь в огонь и выпив кровь быка. Затем необходимо, чтобы он присягнул мне не на жизнь, а на смерть, положив свою голову под мою стопу. Тот, кто сделает это, пусть возьмет Ардуизур и сделает ее своей рабыней. Если же никто не захочет, то мы отдадим ее на съедение двум змеям Ахримана».

Арджасп увидел, как крупная дрожь сотрясает с головы до ног прекрасное тело Ардуизур. Один туранский вождь с оранжевым цветом кожи, со сросшимися у переносицы глазами вышел вперед. Он совершил жертвоприношение крови перед огнем и двумя змеями, положил свою голову под ноги Зохака и присягнул ему на верность. Пленница выглядела как раненная орлица. В тот момент, когда грубый туранец положил руку на прекрасную Ардуизур, та посмотрела на Арджаспа. Голубой дротик вылетел из ее глаз и крик вырвался из ее груди: «Спаси меня!» Арджасп устремился с обнаженным мечом на вождя, но стражники пленницы схватили его и собирались заколоть его своими пиками, когда царь Зохак вскричал: «Остановитесь! Не трогайте этого вождя!»

Затем он повернулся к молодому арию:

— Арджасп, — сказал он, — я тебе сохраню жизнь и отдам тебе эту женщину, если ты мне присягнешь и подчинишься нашему Богу.

При этих словах Арджасп сжал виски руками, опустил голову и вернулся в ряды своих соплеменников. Туранец схватил свою добычу, Ардуизур испустила новый крик, и в этот раз Арджасп бросился бы на верную гибель, если бы товарищи не удержали его, схватив за горло и едва не задушив. День угас, солнце стало черным, и Арджасп видел лишь поток красной крови, крови всей туранской расы, которую он жаждал вылить в огонь за невинную жертву, за Ардуизур, раненную и смешанную с грязью. Арджасп упал на землю и потерял сознание.

Когда молодой вождь вновь открыл глаза, под навесом, куда его отнесли товарищи, он заметил вдали какую-то связанную женщину на седле лошади. Некий всадник вскочил на животное, обхватив женщину руками, и вся толпа туранцев с длинными пиками, восседающих на своих черных лошадях, устремилась за ним вослед. Вскоре всадники, лошади, крупы и копыта, мелькающие в воздухе, исчезли в облаке пыли вместе с дикой ордой.