Что касается проблем менее грандиозных и глубоких, я бы сказал, что совершенно необходимо продолжение обычного генетического анализа максимального числа пригодных для этого видов животных, растений и микроорганизмов — для накопления сравнительно-генетического материала. Не следует забывать, что в комплексных науках о природе, к каковым относится и биология по причине крайнего разнообразия подлежащего анализу материала, сравнительный метод до сих пор является и будет являться во всем предвидимом будущем одним из самых мощных методов в биологии. И потому необходимо всяческое развитие сравнительной генетики.

Для этого «a good thing», хорошим делом, является монографический, генетический анализ любого нового объекта, конечно, не цитрусовых и не слонов, с продолжительностью поколения 25-30 лет. Я вам уже рассказывал, что хитрый ученик Георгия Дмитриевича Карпе-ченко, аспирант, попробовал избрать себе темой кандидатской диссертации генетику цитрусовых, окончание работы по которой он мог спокойно завещать своим внукам, а сам, значит, разъезжать по Кавказу и Закавказью и покуривать трубку. Он любил курить трубку, но это было проявлением его лени, а не атрибутом точного мышления физика. Многие физики, в том числе и теоретики, любят курить трубку, но в совершенно другом контексте.

Также мне кажется, что очень важным является развитие двух генетических дисциплин: феноменологической феногенетики, то есть изучения опять-таки сравнительными методами, по возможности на разных признаках и разных объектах, феноменологии варьирования

129

фенотипического проявления генов. Это особенно важно для развития медицинской генетики, прикладной генетики домашних животных и культурных растений и популяционной генетики в связи с динамикой популяций. К сожалению, в области популяционной генетики пока еще очень мало динамического материала. Но опять-таки в сравнительном плане важно изучение генотипического состава любых популяций, любых видов живых организмов, растений и животных для накопления сравнительного материала. Особенно важным является изучение попу-ляционной генетики, генотипического состава популяций в связи с динамикой соответствующих популяций — с одной стороны. И, с другой стороны, то, что пока совершенно не сделано — это изучение популяци-онной генетики в более усложненном варианте с переходом к популя-ционно-генетическому поведению в условиях биоценозов, то есть сообществ разных видов живых организмов в условиях стабильных систем из разных видов (систем, которые реально окружают нас в живой природе, в биосфере).

Мы с вами уже кратко говорили, что характерной особенностью жизни и эволюции на нашей планете является формирование стабильных биоценозов. Сейчас одной из интересных кибернетических проблем является установление механизмов, управляющих этими равновесными состояниями. Почему луг, к примеру, на долгие-долгие века остается лугом, лес — лесом, болото — болотом, а не меняется из года в год? Это, конечно, одна из занимательнейших проблем анализа вообще биосферы нашей планеты, и только понимание этих механизмов позволит человеку действительно управлять природой, а не коверкать природу под «фирмой» ее переделки, как мы это часто проделываем. Сперва накричимся на тему того, что переделываем природу, а потом оказывается, где что-то было, росло и жило, там больше ничего не растет и не живет в переделке. Так вот, чтобы этого не происходило, а человек действительно мог повышать, так сказать, оборачиваемость «оборотных» средств в биосфере, ускорять биологические круговороты и повышать тем самым продуктивность биосферы на единицу земной площади и общую биомассу биосферы, нужно понимание этих замечательных процессов стабилизации биоценозов. И весьма вероятно, что частично это будет лежать в анализе популяционно-генетических вещей в пределах не изолированной популяции, а с учетом вот такого стабильного биоценоза.