Так что долго рассуждать о хвостах и прочих признаках — безразлично, длина ли это хвоста или вес печенки-селезенки (сейчас у многих зоологов увлечение не экстерьером, а интерьером — признаками анатомическими), — это конечно, просто недоразумение. В этом отношении между весом печенки и хвостом никакой особой разницы нет, потому что сам вес печенки является конечной стадией онтогенетического развития. От чего он, этот вес печенки, зависит — это другой вопрос. Зависит он опять-таки от каких-то генотипических признаков, от комбинации соответствующих мутаций. Иногда, конечно, скажем, гиперфункция

114

или гипофункция селезенки или другого органа, так же как и длина или окраска хвоста, может как признак иметь значение.

Вот, после того как я вам сказал, что в основе отбора лежит генотип, нужно столь же ясно себе представлять, что в ряде случаев признак или свойство как таковое может иметь положительное значение. Например, если какая-либо мутация повышает мимикрические свойства организма, ну скажем, так влияет на окраску, что врагам статистически, на столько-то процентов, становится труднее узнавать свою добычу на природном фоне, то этот признак как таковой может иметь положительное отборное значение и соответствующий генотип может положительно отбираться.

Отбор фенотипов, несомненно, есть, но в общей форме нужно всегда исходить из того, что давление отбора начинается, собственно, с образования зиготы и относится к соответствующему генотипу, и даже не к отдельной мутации. В качестве примера я приводил мими-тические признаки, но таких признаков сколько угодно, где, собственно, комбинация генов может оказаться положительно отбираемой, в то время как отдельные генетические компоненты этой комбинации могут оказаться отрицательно отбираемыми.

Эти факты показывают, насколько дифференцированно мы можем сейчас представлять себе действие отбора — значительно более дифференцированно, чем во времена Дарвина. Так как отбор в основном действует на генотипы, то нам сейчас понятна, применяя «вернад-ское» слово, «всюдность» гетерогенности популяций, то есть то обстоятельство, что все природные популяции всегда являются в более-менее высокой степени гетерогенными.

Дело в том, что гетерогенность популяций, с одной стороны, ведет к тому, о чем мы только что говорили: если в популяции, хотя бы в гетерозиготном состоянии, находится достаточный запас различных мутаций, то тем самым популяция в случае нужды всегда способна к образованию нужных комбинаций. Так сказать, кирпичики, стройматериал есть. Вот если появились мутации, делающие бывшего кузнечика похожим на лист или сучок, и появилась мутация, которая вызывает способность к впадению в каталептическое состояние, то они могут скомби-нироваться и получится великолепный случай мимитиз-ма. С другой стороны, известная степень гетерогенности неизбежно повышает общую пластичность популяции. Так как, в сущности, нет двух абсолютно идентичных, с точки зрения жизнеспособности, генотипов, то любая популяция, неизбежно находясь в условиях флуктуирующей среды, флуктуирующих взаимоотношений с другими видами, флуктуирующей численности и так далее, тем резистентнее, чем она более по-тентна, более плюрипотентна.