Прогноз Кэмпбелла об ускоренной направленной эволюции внутри небольших групп внушает одновременно и надежду, и ужас. Поражает мысль о скором достижении более высокого, даже неограниченного интеллекта, но вместе с тем безгранично жалко «живых ископаемых», составляющих человечество сегодня.

Читатель помнит, что евгеника не ограничивает свое видение человечества одним лишь нынешним населением, но определяет его как все человеческое общество во все времена и считает себя создательницей четвертой ножки стола, на котором покоится это общество. (Три остальные — природные ресурсы, чистая, биологически разнообразная среда и человеческое население, которое наша планета будет в состоянии обеспечивать на бесконечной основе.)

Для евгеников речь идет о неподлежащих обсуждению условиях, которые рассматриваются или настолько существенно важными для выживания, или неотделимо связанными с самой сутью бытия, что все другие соображения считаются как бы вытекающими из них и подчиняющиеся им — политические партии, например, или даже благосостояние современного населения.

¹⁵⁵ Campbell, John, 2014.

История и политика евгеники

133

Это означает, что если евгеническая платформа будет иметь какой-либо шанс на успех, она должна занимать надпартийную позицию, не связанную ни с политическими правыми, ни с левыми. В то же время — по стратегическим соображениям — она не должна идентифицировать себя с межгрупповыми конфликтами или даже сравнениями, которые могут восприниматься той или иной этнической группой как оскорбительные. Хотя такие вопросы могут составлять вполне легитимные темы для ученых, история показывает, что увязывать их с идеологией евгеники — контрпродуктивно. Более того, ученые и вообще интеллектуалы, желающие пропагандировать евгенику, должны будут скорее искать общее с другими мыслителями, чем вступать с ними в конфликт. Это идеологическое обособление потребует такой самодисциплины, что мало кому придется по душе. И если быть честным, надо признать, что некоторые из этих тем могут иметь значение для евгеники или по меньшей мере пересекаться с евгеническими соображениями.

В настоящее время мало кто пытается проявить такой самоконтроль, и потому постчеловеческий или даже небиологический эволюционный путь к интеллекту выглядит все более и более вероятным — по сравнению с перспективой общего подъема населения в целом.

Уже теперь лихорадочно воздвигаются юридические барьеры возрождению евгеники, но рассчитывать на их эффективность не приходится. Логика Кэмпбелла железна: отказ общества от отбора неизбежно приведет к описываемому им сценарию. И даже если мы вдруг изменим свое отношение к евгенике, такие элитарные попытки будут все равно иметь место.

134        

Изобретение письменности привело к возникновению коллективного разума, передающего и накапливающего знания в поколениях. При этом процессе отдельные люди специализируются в специфических областях, и никто сейчас даже не заикнется об «универсальном гении». Для этого слишком много нужно знать.