9 Кокс Х. Мирской град. Секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. М., Восточная литература, 2014.

10 Наугад из нашего Отечества: Розин В. Путешествие в страну эзотерической реальности. Избранные эзотерические учения. М., УРСС, 2014; Носов Н. А. Виртуальный человек. М., Институт Человека РАН, 199?; Галишев С.А. Психокинетический трактат. Екатеринбург, 2014.

С другой стороны, неопаганизм, новое язычество всех мастей (и целый сонм его запевал и поклонников, именуемых «новыми погаными»11. Движения, прорастающие либо на почве какой-то конкретной исторической формы дохристианской культуры (индейской у К. Кастанеды в США, праславянской «Тропы Трояна» в России т.д.), либо же на территории символически реконструированной, как в случае паншаманзма А. Миндел-ла или различных индоевропейский, «арийских» психопратик.

В более мягком варианте это миронастроение реализуется на чистой холистически-психорактической основе, без определенных ссылок на ту или иную языческую традицию, с чем - в наиболее яркой и громком, если не сказать, навязчивом виде — мы имеем дело в психокультурном движении New Adg (Новый Век)12.

Третья возможность, — и этим я по малости места ограничусь, — это точка зрения гуманитарной культуры, мысли и деятельности, выступающих по отношению к психопрактикам духовной жизни в роли, чем-то схожей с метаязыком и метаречью, и признающих не только возможно присутствие онтически духовно-реального в человеческой жизни, не только культурную и гуманитарную плодотворность его для развития антропологического воображения, но и культурно-творческое и экзистенциально-прагматическое достоинство любых духовных традиций (при непременном уважении к конкретной тео-этно-культурной идентичности их представителей)13.

Перечисляю эти, к примеру, возможности, отнюдь не ожидая того, чтобы неявно навязать доверчивому читателю тот или иной идентификационный выбор. Просто, не все так просто со "светским гуманизмом", особенно в его нынешней американской редакции, пропитанной совершенно особым духом протестантской, по большей части, духовности.

Если вспомнить, кстати, что именно неудовлетворенность К.Г. Юнга протестантским отрицанием таинств и святости в немалой степени побудило его учредить "архетипическое бессознательное", то можно почувствовать, хоть на миг, к последствиям какого культурного масштаба может приводить то или иное самоопределение в тео-культурно-психологических вопросах.

в. И еще — вечный вопрос о добре и зле, или, в кантовской формулировке, о радикально злом в человеческой природе.

Уже цитировавшийся Р. Мэй мягко упрекнул покойного К.Роджерса за то, что в его терапии "не было места для зла и деструктвности"14. Взятое само по себе, это замечание — частность, особенно в контексте поминального слова о "современных гигантах". Однако в нем указано на родовую травму американской гумани-тической психологии и психотерапии - на веру в возможность психологической версии Земного Рая, на особый тип психопрактического благочестия15.