(1) необыкновенная взаимосвязь между терапевтом и пациентом;

(2) восстановление связей между отчужденными частями "я";

(3) "переписывание" обобщенной истории, в которой перераспределяются сочетания событий жизни. Каждое из трех перечисленных значений мы представим по порядку.

97

Необыкновенная связь

между терапевтом и пациентом

Необычность, о которой я говорю сейчас, — это естественное следствие психотерапии. Для большинства людей даже сам поход с к психотерапевту вызывает ощущение, будто они ставят свою жизнь на карту. Поэтому терапевту не стоит больших усилий превратить это событие в большое психотерапевтическое приключение. В таком контексте достаточно упражняться в таких обычных качествах, как, например, доброта, простота, ясное мышление, хороший язык, понимание смысла, взволнованное отношение к жизни пациента. Я бы хотел особо остановиться на взволнованном отношении к жизни пациента. Если терапевт сумеет развить в себе это качество, то его взаимосвязь с пациентом достигнет оптимального состояния. Такого рода отношения могут соперничать с прошлыми связями жизни пациента, а значит, и с его "анахроническими я".

Один из специальных инструментов такого парадоксального взаимодействия — это концепция "поступательного соответствия". Вот что я имею в виду: каждый момент переживания дает намек на то, что могло бы напоминать действительно имевшие место события, чувства и тому подобное. Без помощи терапевта пациент не может обратиться к этим воспоминаниям, потому что находится в плену предубеждений или неприятных переживаний, возможно, связанных с этим контекстом. Пациент выставляет блоки с помощью повторений, уходов, изменения темы, абстрактных рассуждений, путаницы и т.п.

Если терапевт помогает пациенту вырваться из порочного круга его дискретных представлений, "войти" в переживания, следующие один за другим, пациент вскоре будет захвачен процессом неминуемости "следующего" момента. Такой процесс сопровождается большой поглощенностью и открытостью сознания. Когда терапевт чувствителен к развитию этой поступательности, пациент погружается в процесс восстановления своих внутренних размышлений. И когда он скользит по колее своих мыслей, он становится восприимчивым к мыслям и чувствам, которые раньше были неприемлемыми.

Доверие к силе последовательных переживаний вытекает из способа, с помощью которого гештальт-терапевт фокусируется на процессе непрерывного осознавания. Мы верим в то, что внимание к собственным непрерывным переживаниям человека стиму-

98

лирует целенаправленность, которая помогает вести его туда, куда ему нужно.

Карл Роджерс развивал похожие идеи с помощью постоянного прояснения состояния пациента. Он всегда предлагал уточнять язык, что помогало естественной смене состояний пациента. Истории Милтона Эриксона также располагали увлеченного слушателя погрузиться в мир своего бессознательного.

Развивая ощущение правильно выбранного направления, пациент приходит к осознанию фазы особого приспособления к процессу интроекции. Глубинные потребности претерпевают гораздо большие изменения, чем просто выражение того, что человек хочет сказать и принять как новое. Это существенно больше, чем непосредственное принятие, как было на более ранней стадии. Я приведу пример. Один пациент язвительно отзывался о выразительной речи своей матери, хотя было ясно, что ему, с его нудными интонациями, не помешало бы позаимствовать немного живости у матери. В процессе обсуждения ее манеры говорить я попросил его сымитировать ее голос. В тот момент эта просьба прозвучала вполне естественной, и он смог сделать это, тогда он проявил свое "беззаботное я".