В наш век не приходится объяснять, что "погасли в церкви свечи, светила померкли в небесах". Но когда Арчибальд Маклейш (1958), написав эти строки, прибавляет "должны раздуть мы угли сердечного огня", его призыв также уже не выглядит действенным. Символы любви в большой степени поглощены потребностью в защищенности и сексуальным псевдовозбуждением. Миф успеха вытеснен мифом "организационного человека", а этот миф, в свою очередь, растворился в мифе о "яппи" (преуспевающем молодом профессионале, становящемся миллионером еще до 35 лет). Но и эти почитаемые символы Запада теряют свою власть.

Выпускник Стэнфордского университета, произнося прощальную речь, так охарактеризовал состояние души и воли своих однокурсников: "не ведающие связи ни с прошлым, ни с будущим, не имеющие ни религиозных, ни светских убеждений, на которых можно было бы строить жизнь, и потому не имеющие ни цели, ни пути эффективных действий". Такие условия подрывают наше назначение, лишают нас чувства идентичности, чувства своего я. Мы чувствуем то, что выразил Йейтс (1950, с. 185):

Все в стороны летит — и центр нет силы удержать; Анархия над миром — свободно распласталась... И что за грубый зверь — знать час его настал — Крадется к Вифлеему, чтобы родиться?

Неудивительно, что в наше время, когда мир начинен атомными бомбами, ни у кого нет уверенности, что он просуществует еще хотя бы десять лет.

75

Часть II

Теперь я перехожу к рассмотрению того, насколько важны в психотерапии одиночество и присутствие. В наше время все чаще говорят, в терапии вообще, о присутствии терапевта и вытекающей отсюда встрече как о центральном моменте терапевтического сеанса. В одобряюще-облегченной манере подобным образом понятая роль психиатра обрисована в фильме "Обыкновенные люди".

Современная психотерапевтическая мысль делает акцент на понятии "нарциссической личности", распространившемся благодаря трудам Гейнца Кохута и Отто Кернберга. Этот тип личности описывается как неуверенный в реальности собственного существования, ревниво сравнивающий себя с другими людьми, обуреваемый страхом смерти; клиент, у которого нет выраженных симптомов болезни, но страдающий вообще от бесцельности существования, отчужденности, жалующийся на скуку и тяготящийся своими обязанностями (Lasch, 1979, c. XV).

Такой тип личности классифицируется с 50-х годов как "экзистенциальный невротик", и им занимается уже четыре десятилетия кряду экзистенциальная психотерапия. Йейтс был недалек от истины, предрекая в своей поэме, что механизация человеческой личности чревата угрозой ее разрушения. Техники и рекламирование всевозможных как это делается (how to) — выражение данной тенденции. На этой конференции много говорилось о техниках. Но сейчас об этом речи не будет, поскольку экзистенциальное движение направлено против эпифании ремесленничества и техник. В то время как большинство терапевтов задаются вопросом как (how to), экзистенциальная терапия сосредоточена на проблеме что (what), иначе говоря она придает большее значение смыслу, чем механике дела. Подход как докатился до своей низшей точки в рекомендации, напечатанной на обложке "Психологии сегодня", где сказано: "Погружайтесь ежедневно на час в свои волнения — это помогает".