Наконец, я и подошла к следующему моменту, который хотела подчеркнуть, говоря о языке искушенной простоты, — я имею в виду спокойную интенсивность, которую генерирует Карл. То, как умеет он слушать, позволяет усилить ощущения его собеседника. Он слушает спокойно и внимательно, с удивительной полнотой извлекая выводы из всего услышанного. Собеседник обычно откликается на такое внимание и понимание. В таком общении усиливается значение сказанного, ничто не упускается из виду. Удается воспринять все, что могло бы остаться незамеченным, и привлечь ко всем нюансам внимание самого говорившего. Этот процесс усиливает интенсивность взаимного обмена, позволяет продвинуться к изменению в той области, где происходило столь спокойное по видимости, но на самом деле чрезвычайно мощное по силе влияния взаимодействие.

Следующей составной частью искушенной простоты является мужество. Мы знаем примеры, как, допустим, обращение доктора Роджерса к Американской психологической ассоциации, натолкнувшееся на глухую стену молчания. Для того, чтобы разрушать традиции, нужно мужество. Легко плыть по течению. Новаторство, ломка традиций, левый поворот, когда все дружно поворачивают направо, — акты несомненного мужества. Мужество можно проявлять не только перед лицом смерти, часто оно проявляется в готовности занять совершенно новую позицию. Фриц Редл писал о делинквентном поведении. Сравнение может показаться странным, но Карл осуществляет то, что Редл описывает, говоря о делинквентности несовершеннолетних, как магию акта инициации. Это весьма важно. Возможно, Карл, ты еще станешь взрослым делинквентом.

Мужество состоит не только в ломке традиций, но и в переносе новых подходов в те области, где они еще не применялись. Надеюсь, что всем ясно, что Карл расширял территорию прило-

48

жения нового, выходя за границы того, что считалось долгое время единственной сферой применения, продвигаясь мужественно и мудро, не полагаясь на авось, а храня твердую убежденность в перспективности новых приложений, в осмысленности и гуманности этого продвижения.

Еще одна составная часть искушенной простоты состоит в стремлении к единению. Это — желание настолько полно проникнуться опытом другого, с целью его понимания, что оно нередко требует отказа от себя самого. Карл описывал это состояние как измененное сознание, но изменение сознания очень часто определяется желанием утратить привычное представление о себе, привычные связи с тем, что мы ласково называем реальностью, освободиться от всего этого, чтобы понять другого человека. Готовность Карла проделывать это проявляется снова и снова — готовность отодвинуть собственную перспективу, чтобы почувствовать перспективу другого.

Наверное, можно насчитать больше составных частей, но я назову последнюю из тех, на чем собиралась остановиться, — энтузиазм. Когда Карл рассказывает о возможностях, которые открылись в недавнее время в Ирландии, Южной Африке, Центральной Америке, нельзя не почувствовать свежего, живого энтузиазма, поиска новых горизонтов, обнаружения их и дальнейшего их расширения. Энергия и жажда нового опыта всегда отличали искушенную простоту.