Следовательно, это тривиально и ясно. Еще Дарвином было показано влияние изоляции на так называемых «островных» фаунах и флорах, как я уже говорил. Чем изолированнее от ближайшего континента остров, тем больше на нем, как говорят биологи, эндемичных форм, то есть форм, связанных только с этой местностью, с этим островом. Чем ближе он к континенту, чем изоляция меньше, тем этих эндемиков меньше, тем больше схожесть между фауной и флорой этого острова и близлежащего континента.

На разбросанных в океане архипелагах встречаются замечательные вещи, например знаменитые дарвиновские вьюрки на Галапагосских островах. Из воробьиных птиц на Галапагосских островах почти исключительно водится группа видов так называемых дарвиновских вьюрков, причем тщательное сравнительно-анатомическое и систематическое исследование с очень большой вероятностью показывает, что все они происходят от одного центрально-американского вида вьюрковых, которого когда-то занесло на эти острова. Там он образовал ряд популяций, изолированных на этих островах. Вьюрки — очень плохие летуны, и острова лишь изредка обмениваются несколькими экземплярами. Образовался целый набор форм, достигших уже порядка хороших видов, причем специализировавшихся в разных направлениях: одни похожи на хищных птиц, другие — на насекомоядных, третьи — на зерноядных. Похожи и по форме клюва, и по формам лап, и так далее.

Так что изоляция является чрезвычайно важным фактором формообразования, препятствующим вторичной нивелировке. И в этом смысле особенно важным является то, что сейчас в определение понятия вида всеми разумными людьми в качестве важнейшего признака вводится отсутствие в природных условиях заметной скрещиваемости и перемешивания с другими такими же видами, с другими близкими видами. Это создает из вида, как я уже вскользь упоминал, чрезвычайно существенную эволюционную ступень. Ту ступень формообразования,

102

когда данная форма, потеряв практически скрещиваемость и переме-шиваемость с другими соседними формами, не подвергается вторичной нивелировке, приобретает полную эволюционную самостоятельность и дальше идет своим эволюционным путем, не смешиваясь и не нивелируя в результате смешивания свои отличия от других таких же близких форм. Вот в чем значение изоляции.

Конечно, изоляция как таковая тоже не является направляющим эволюционным фактором. Это тоже артистичный фактор, случайный по своей природе. От популяционных волн он отличается постоянством. Некоторые теоретики объединяют популяционные волны с изоляцией, справедливо считая, что математическая интерпретация тех механизмов, которые работают тут и там, одна. Но биологически это очень разные вещи. Популяционные волны — это флуктуации вокруг некой моды, в то время как изоляцией мы называем перерыв или полное нарушение панмиксии, то есть случайного свободного смешивания и скрещивания, на биологически достаточно длительное время, исчисляемое целым рядом поколений.

А теперь рассмотрим формы изоляции. Какие же формы изоляции возможны? Их бесчисленное количество, но все можно разбить прежде всего на две большие группы. Эти две группы я называю так: территориально-механические и биологические формы изоляции. Под первыми, понимаются все те случаи, когда какие-либо посторонние живому организму факторы препятствуют полному перемешиванию. Для сухопутных животных и растений это любые водные преграды: широкие реки, морские проливы, тем более моря и океаны, причем в зависимости от вида живого организма иногда небольшое водное препятствие может оказаться существенным препятствием для сухопутного организма.