И Зороастр очнулся от своего видения с криком ужаса: «Если таковым является будущее, угрожающее ариям, расе праведных и сильных духом, — вскричал пророк, — то я сражался напрасно. Если все обстоит именно так, то тогда я вновь нацеплю на пояс свой меч, который до сего времени был девственно чист от крови врага, и я по рукоять окуну его в туранскую кровь. Я, старик, один пойду в Иран, чтобы уничтожить до последнего сыновей Зохака с тем, чтобы они не губили мой народ, пусть я стану добычей Ахримана... как благородная Ардуизур!»

Тогда голос Ормузда прозвучал как легкое бормотание, как дуновение ветра в ветвях громадных кедров и произнес: «Остановись, сын мой, остановись, великий Зороастр. Твоя рука не должна больше касаться меча, дни твои истекли. Доберись до вершины горы, откуда видно, как Солнце поднимается над вершинами горы Березаити. Ты только что увидел будущее глазами людей; сейчас ты его увидишь глазами Богов... Вверху сияет справедливость Ормузда и тебя ожидает Ангел Победы!..»

И Зороастр вскарабкался на гору, возвышающуюся над пещерой. На вершине он сел, изнуренный, под кедром и стал ожидать прихода дня. Когда солнце показалось из-за леса белых вершин, старый боец почувствовал, как крупная дрожь сотрясает все его тело.

— Это — смерть! — сказал голос Ахримана из бездны тьмы.

— Это — воскресение! — сказал голос Ормузда в небесах.

Тотчас Зороастр заметил как бы арку света, которая, выходя от его ног, устремлялась в небо. Она была острой, как лезвие меча и блестела, как бриллиант...

Его душа, вырванная из тела и как бы уносимая неким орлом, устремилась поверх нее...

На вершине арки великолепная женщина, окутанная светом, стояла на мосту Тинегад. Она излучала благородство и сверхчеловеческую радость. Два крыла, как две белые молнии, лучились из ее плеч. Она протянула пророку золотую чашу, из которой переливался через край пенистый напиток. Зороастру показалось, что он всегда ее знал, и однако не мог ее назвать по имени, столь чудесная улыбка осветила его своим блеском.

— Кто ты, о чудо?

— О мой повелитель, разве ты не узнал меня? Я — Ардуизур... Я — твое творение, я больше, чем ты сам, я — твоя божественная Душа. Ибо именно ты меня спас, именно ты вызвал меня к жизни! Когда, охваченная ужасом и гневом, я убила своего похитителя, туранского предводителя, и когда его братья закололи меня кинжалами, моя душа долго блуждала во мраке. Я была тенью, которая тебя неотступно преследовала. Я тебя преследовала своим отчаянием, угрызениями совести, своим желанием... Но именно твои молитвы, твои слезы, твои призывы мало-помалу подняли меня из царства Ахримана. На фимиамах твоей любви, на молнии твоей мысли я тоже приблизилась к величию Ормузда. Наконец мы выпьем чашу бессмертной жизни с источником света!..

И прекрасная Ардуизур, превратившаяся в Ангела Победы, бросилась в объятия Зороастра, как супруга бросается на шею супругу, предлагая ему пенящийся напиток вечной молодости. Тогда пророку показалось, что море света и огня заполняют его целиком. Тут же Ардуизур исчезла, но часть за частью она проникала в своего спасителя. Теперь Ардуизур вибрировала в сердце Зороастра. Она смотрела его глазами; он смотрел своими, и оба видели славу Ормузда. Отныне они были едины. Зороастр чувствовал, что Ардуизур может улетать вдаль, не отделяясь от него — или растворяться в его сущности, не переставая оставаться собой!