Однако Зороастр носил в глубине себя некую невыразимую грусть. Ужасная меланхолия пророков, расплата за их экстазы, несколько раз овладевала им. Его деяние было обширным, как горизонты Ирана, где горы скачут за горами, где долины сбегают к краям других долин. Но чем больше Ахурамазда привлекал его к себе, тем больше величие пророка отделяло его от сердец людей, хотя он жил и боролся вместе с ними. Иногда осенними вечерами перед ним проходили женщины, несущие с поля снопы. Некоторые из них преклоняли колени и дарили свой сноп пшеницы пророку, сидящему на камне возле полевого алтаря. Он протягивал руки над каждой, произнося несколько слов. Он смотрел на эти крепкие затылки и бронзовые от солнца руки. Та или другая из этих женщин напоминали ему Ардуизур, но ни у одной не было поражающей белизны Девы, черпающей свет из небесного источника, ни одна не имела ее гордой осанки, ее лика царской дочери, ее взгляда раненой орлицы, проникающего в душу как дротик, звука ее голоса, который переполнял как хрустальный поток. Все еще звучал ее крик: «Спаси меня!», а он не смог ее спасти... Именно этот ужасный крик подтолкнул пылкого юношу к мудрецу Вагумано, благодаря которому Арджасп стал Зороастром. Именно из-за этого крика он поднял свое племя и всю расу ариев, осознавшую саму себя, на борьбу не на жизнь, а на смерть. От этого крика отчаявшейся женщины зародилось его подвижничество. Но она... Ардуизур... где томится она... жива или умерла? Зороастр, столько всего знавший, этого не ведал. Несмотря на все его молитвы, Ахурамазда не открыл ему этого. Темное облако душевной боли скрывало от него эту тайну.

После сорока лет беспорядочной борьбы с многочисленными перипетиями, Зохак, царь туранцев, не дававший покоя победителям, был убит, а его крепость была взята ариями. После того, как Зороастр разрезал на куски двух змей, а затем засыпал песком и завалил камнями пещеру, которая служила местом отправления гнусного культа поклонения Ахриману, он провозгласил Лораспа царем ариев и установил культ Ормузда в Бактрии. Итак, завершив свое деяние, он пожелал вернуться в свою пещеру, чтобы узнать у Ормузд будущее своей расы и передать это откровение близким последователям. Он приказал трем своим лучшим ученикам встретиться с ним на горе Албордж через месяц, чтобы получить от него последние наставления. Зороастр хотел закончить свою жизнь на той горе, где он впервые услышал голос Ормузда, и он знал, что Бог скажет ему последнее слово. Но перед тем, как покинуть этот мир, он оставил своим последователям наставления, как заключение и резюме Зенд-Авесты: «Пусть те, кто меня слушает, принимают во внимание не Ахримана, видимость вещей и тьмы, а первичный огонь, Слово, Ахурамазду — и чтобы они этим жили. Те, кто не послушают меня, будут об этом раскаиваться до конца времен»**.

Когда в первые дни весны Зороастр вернулся в свою пещеру, на Албордже еще шел снег, и внизу под белыми вершинами в кедровом лесу дул суровый ветер. Пастухи, следовавшие за ним, развели для него огонь, затем оставили одного. И пророк, уставший и пресыщенный днями, погрузился в мечтания, наблюдая танец красных и светлых языков пламени на смолистых дровах. Он вспоминал всю свою жизнь и созерцал ее как единую картину. Он вновь видел ее как большую реку с сотнями поворотов, с тысячью притоков, он видел ее от истока до устья. Светлый ручеек, сбегающий с вершин, стал широкой рекой, река стала бурным потоком, пенящимся у прибрежных скал. На его берегах возникали города, и корабли скользили по его поверхности. И вот его величество поток пришел затеряться в необъятности Океана!.. Задание было выполнено, арии были свободными. Но теперь, чем должна была стать его раса?