Когда Атлант пробуждался ото сна, он был уверен, что пребывал в высшем мире и беседовал с Богами. Он хранил это в памяти, но часто путал свою жизнь во сне с жизнью наяву. Для него Боги были покровителями, товарищами, с которыми он находился на дружеской ноге. Он был не только их ночным гостем, Боги представали перед ним и днем. Он слышал их голос в ветре, в воде, он получал их советы. Его мятежная душа была так насыщена их дыханием, что иногда он чувствовал себя одним из них и им приписывал свои поступки.

Все же нам надо обрисовать себе этого дикого человека, днем охотника на мамонтов, ловкого убийцу летающих драконов, превращающегося ночью в невинного ребенка, заблудшее маленькое существо, animula vagula, blandula, уносимое потоком иного мира.

Таков рай грез первобытного человека Атлантиды. Ночью он утолял жажду водою Леты, он забывал дни, полные пота и крови. Но он приносил в свои дни остатки чудесных видений, и они продолжались еще и на охоте. Эти видения были его солнцем, лучиком света в его запутанных блужданиях по лесам. После смерти он заново начинал грезить, но уже более масштабно, переходя из одного воплощения в другое. И когда, по прошествии веков, он возрождался в колыбели из лиан, под каскадами листвы, у него оставалось от космических путешествий неясное воспоминание и как бы легкое опьянение.

Таким образом, в те первобытные времена, ночь и день, сон и пробуждение, жизнь и смерть, то и другое смешивались и перепутывались у человека в каком-то бесконечном сновидении, в какой-то движущейся панораме полупрозрачных тканей, которая уплывала в бесконечность. Ни солнце, ни звезды не пробивались сквозь облачную атмосферу, но человек, убаюкиваемый невидимыми силами, ощущал Богов повсюду.

Далекое воспоминание об этой эпохе породило все легенды о земном рае. Неясная память изменялась и преображалась из века в век в мифологиях различных народов. У египтян — это господство Богов, предшедствующее господству Схесу-Гора, солнечных или священных царей. В Библии — это Эдем Адама и Евы, хранимый Херувимами. У Гесиода — это золотой век, когда Боги «ходили по земле в воздушных одеждах». Человечество выделилось из других видов и делало новые завоевания, поколения будут сменяться одно за другим, катаклизмы приходить и уходить, земной шар изменять свое обличье, но останется неизгладимая память о том времени, когда люди непосредственно общались с силами вселенной. Эта память может менять свои формы, но она всегда сохранится, как неугасимая грусть о Божественном.

* По поводу ускользающего фаса Атланта и его надрезанного сложения есть замечание первостепенной важности. Ибо взгляды оккультной науки были дополнены антропологическими. У сегодняшнего человека эфирное или живое тело поглощено телом физическим. У Атланта, напротив, первое опережало второе на голову вперед. Это встречается даже сегодня у детей. Эфирное тело являлось центром памяти и мозга, органом, при помощи которого человек ощущает свое «я» в состоянии бодрствования. Полное осознание своего «я» возможно только, когда эфирное тело полностью совпадает с физическим и когда высшая часть точно входит в глубокую коробку. Этот свойство постепенно развилось у атлантической расы, но только в середине ее эволюции. У первобытного Атланта его еще не было. Его память плыла, как бы говоря, над его эфирным телом. Он мог ею вызывать мельчайшие образы. И тогда прошлое становилось настоящим. Вряд ли он отличал одно от другого, так как жил только настоящим. Также он видел свое «я» в неясном свете. Он говорил о себе как о третьем лице. Когда он начинал говорить «я», он смешивал это «я» со своей семьей, своим племенем и своими предками. Он жил, погруженный в природу, но он жил своей внутренней жизнью. Его «я» не думало действовать силой на свое окружение, по очереди получая сильные впечатления, или бросая туда свое желание с помощью молний.