Консультант знал, что клиентка не может отменить то, от чего она страдала или думала, что страдала в прошлом и что на самом деле ей нужно работать над проблемой в настоящем. Для этого вовсе необязательно обсуждать все ее неудачные отношения с мужчинами или долго рассуждать о ее тревоге и чувстве вины. Терапевт должен был объяснить ей, что она страдает потому, что у нее нет любви в настоящем, а не потому, что нечто ужасное, как она полагает, случилось с ней в прошлом.

Было необходимо установить, что любовь, к которой она стремится, не является чем-то экстраординарным, — это то, чего хотят все люди. Но нужно было напомнить ей, что эту любовь не так-то просто найти. Даже люди, которых в детстве любили и поддерживали, могут оказаться не на высоте, когда дело доходит до взрослой полноценной любви. Терапевт, используя методы терапии реальностью, должен был заставить ее осознать тот факт, что она избирает страх перед мужчинами не из-за того, что нечто произошло с ней, а потому, что не умеет строить взрослые отношения, к которым стремится.

Для начала консультант попросил клиентку рассказать о лучшем из ее неудачных романов. Она сказала, что последний был весьма удовлетворительным. Она смогла в течение нескольких месяцев поддерживать сексуальные отношения с мужчиной, но затем разочаровалась в нем, — как ей теперь кажется, по весьма незначительной причине. Он согласился поехать с ней куда-то, куда ей ужасно хотелось поехать, но потом оказалось, что он должен работать, и ему пришлось нарушить обещание. Клиентка сказала, что, хотя она и поверила в его объяснение, но не смогла простить ему то, что было воспринято ею как отказ. Она спровоцировала ссору, и они разошлись. Тогда он и посоветовал ей найти консультанта.

Стало очевидно, что, независимо от того, что было в прошлом, она еще не научилась обращаться с мужчинами так, чтобы это вело к доверительным отношениям. Вот в чем трагизм ее травмы, реальной или воображаемой. Если мы не научились доверять, это может сильно мешать нам. Какова бы ни была причина, эта женщина не научилась доверять мужчинам. Если она не научится этому в процессе консультирования, она может никогда этому не научиться. Возможно, это был ее последний шанс. Но ей нужен был консультант, который не попал бы в ловушку рассуждений о том, что ее проблемы — в прошлом и поэтому он должен сосредоточиться на прошлом. Проблема клиентки пришла из прошлого, но ее последствия — в настоящем, и ее нужно решать в настоящем.

Именно в настоящем консультант столкнулся с подлинным сопротивлением. Если бы он настаивал на обращении к прошлому, безуспешная попытка женщины вспомнить травму могла бы быть ложным сопротивлением, оно могло бы даже превратиться в игру, в которую ей понравилось бы играть. В каком-то смысле ее потребность быть сильной была бы удовлетворена, если бы она могла сказать: "Смотри, какая у меня трудная проблема, и как ты беспомощен. Ты даже не можешь помочь мне найти ее корень". Это могло бы оказаться частью ее жизненной игры, состоявшей в том, чтобы прятать собственную беспомощность, демонстрируя, как беспомощны другие, включая и консультанта.