— даже в ближайшее время — может оказаться весьма отличным от вчерашнего и сегодняшнего.

И есть другой процесс — распространение психотерапии в нашей стране, трансплантации мирового опыта, привития его к нашим институциональным и культурным условиям и, мало-помалу, развитие отечественной психотерапевтической практики, уже как наличной, такой, какая она есть (в том числе, из собственных

- традиционных и современных — источников).

Часто высказываемое критиками мнение о бессознательных привхождениях обстоятельств образа жизни и культуры в ткань психотерапевтических техник и концепций не так легко принять во внимание всерьез и сделать из него практические и методологические выводы, как может показаться на первый взгляд. Особенно если чтение соответствующей литературы и прохождение учебных сессий проходит под девизом «Даешь технику!». А вот загрузившись техникой и, после периода неофитской веры в ее всемогущество, столкнувшись с повторяющимся «тут что-то не так», можно было бы и оглядеться!

В той мере, в какой работа с пациентами и потребителями услуг личностного роста (на терапевтических сессиях) или с участниками корпоративных тренингов и консалтинговых поцедур (в рамках организационной психологии) принадлежит горизонту повседневной жизни, коммуникации и деятельности (в быту и на работе), привхождение структур образа жизни и культуры в психические реальности человека естественно и неустранимо. А потому столь же неустранимо и естественно присутствие соответствующих им содержаний в психотерапевтическом процессе (среди прочего, в реализуемых в нем концепциях и процедурах).

Иное дело, метапсихологические, транспрофессиональные размышления и декларации в той части психотерапевтической мысли (письменной или устной, в литературе или на форумах типа «Эволюции психотерапии»), которая нарочито посвящается методологическим, мировоззренческим и общепрофессиональным вопросам. Тут мы в праве рассчитывать, что бессознательные привхождения повседневности, образа жизни, куль-

туры будут подвергнуты рефлексии и испытанию на соответствие декларируемых самой психотерапией экзистенциально -прагматических критериев.

Должен заметить, что подобная интеллектуальная гигиена — занятие не из простых, и я не стал бы, по случаю, призывать к нему читателей этой увлекательной книги, если бы, — уже в силу самой дистанции между нашим российским культурно-психологическим контекстом и тем, что волей-волей проступает на страницах данной книги, — разрывы культурных и образожизненых контестов не бросались в глаза сами собой. Чем не удобный повод для профессионального, культурного, а может статься, и экзистенциального самоопределения?

Но почему к самоопределению, спросите вы? А не, скажем, к сравнительному межкультурному исследованию? Дойдет, я уверен, дело и до науки, хотя не слишком скоро: нам пока «не до жиру», а экспортеры своих школьных техник не слишком заинтересованы предаваться методологическим рефлексиям, да и еще в нашу пользу. Так что позаботимся пока о себе, хотя бы в порядке самоопределения и самопомощи.