VI

Прежде чем закончить, давайте еще раз вернемся к аналогиям между религиозным и психиатрическим принуждением. Чему может научить нас история абсолютной власти, оправдываемой абсолютным авторитетом Бога, применительно к проблемам абсолютной власти, оп-

равдываемой абсолютным авторитетом Науки (или псевдонауки — в действительности это значения не имеет)?

Реформацию двигало в значительной мере недовольство, которое вызывало у католиков, в том числе и у священников, "злоупотребление" существовавшей тогда религиозной практикой. Поэтому протестантизм тесно связан с появлением новых представлений как об ограничении власти государства, так и о религиозной свободе.

Затем битва против богохульства вступила в новую фазу. В связи с этим имеют особое значение некоторые взгляды, высказанные Мартином Лютером.

В начале своей деятельности в качестве критика "злоупотреблений" клерикалов Лютер выступал за полную религиозную свободу — по сути, за отделение церкви от государства. "Всякому человеку, — писал он в 1523 г., — должно быть позволено верить так, как он хочет и может, и никого не следует принуждать (придерживаться определенной религии — Т. З.)" (цитируется по Levi, 1981, с.127). Он яростно боролся с инквизицией, заявляя, что "никто не может быть католиком, не будучи убийцей" и гордо добавляя, что "мы не убиваем, не изгоняем и не преследуем никого, кто проповедует взгляды, отличающиеся от наших. Мы сражаемся лишь Словом Божьим" (с.127). Однако по мере того, как власть Лютера росла, его тон менялся, и в конце жизни он требовал сжигать синагоги и иудейские священные книги, лишать раввинов права на проповедь и насильственно обращать иудеев в христианство. Он утверждал также, что католическая месса есть богохульство, и настаивал на ее запрещении правительством (с.129).

Интересно, что многие элементы взаимоотношений между протестантством и католичеством, и особенно лютеровской критики римско-католической церкви, повторяются, хотя и в иных формулировках, во взаимоотношениях между современными критиками психиатрии и психиатрами, применяющими общепринятые методы. Начать с того, что в выступлениях реформации против католицизма выделялись два различных аспекта. Один касался сущности Бога: представляет ли он собой единого Бога или Троицу? Другой относился к власти церкви: следует ли наказывать за религиозное отступничество средствами светской власти или же к религиозным разногласиям нужно относиться терпимо? Первоначальная позиция протестантов по первому вопросу состояла в подтверждении монотеистического определения Бога, данного в Ветхом Завете. Вот почему в XVI веке некоторых протестантов называли антитринитарианцами. Протестанты могли на это возражать, что они не антитринитарианцы, а всего лишь унитаристы — то есть монотеисты.

Поскольку я не принимаю расширенного (мультитаристского) определения болезни, меня обвиняли в "отрицании реального существования душевных болезней" и называли антипсихиатром. На самом деле, подобно протестантам, которые возродили строгое, унитарно-монотеистическое определение Бога, я всего лишь еще раз подчеркнул строгое, унитарно-материалистическое определение болезни (Szasz, 1961). В связи с этим важно отметить одно обстоятельство. Долгое время никого не волновало, что иудаисты всегда отвергали доктрину Троицы. Однако люди начали проявлять к этому весьма большой интерес, когда христиане — более того, католические священники — начали отвергать эту идею и возвращаться к более раннему и более строгому определению единого божества.