146

Храбрость героя — это часто нечто большее, чем физическая стойкость. Она требует упорства, целеустремленности и стойкости в трудных ситуациях. Женщина-герой может понимать, какую цену придется заплатить лично ей, если она пойдет наперекор общепринятому мнению, или присоединится к движению, не пользующемуся популярностью, или выступит против большинства, — но это все равно ее не остановит.

В критические или решающие моменты духовная храбрость женщины-героя часто производит потрясающее действие. Ее чувства обострены, а не притуплены. Все ее поведение устремлено к одной цели; она отдает себе отчет в том, что происходит вокруг, но не ограничивается этим. Она видит самую суть дела и реагирует непосредственно на нее.

Каролина Мария де Хесус описала свою жизнь в бразильской трущобе. Был момент, когда репортер случайно подслушал, как она отчитывала мужчин, избивавших детей, угрожая занести их в "книгу", в свой дневник жизни в фавеллах — трущобах Сан-Паулу. Репортер попросил у нее разрешения опубликовать отрывки из этого дневника в своей газете — и они вызвали сенсацию. Мария писала: "Политики поняли, что я — поэт. А поэт готов пойти даже на смерть, если видит, как угнетен его народ" (Moffat & Painter, 1975).

Растущее признание "женского" героизма — уходящего корнями в человеческую сопричастность и ответственность, но наделенного вечными свойствами, разделяемыми на протяжении столетий, — расширяет и обогащает образ героя. Он становится уместным не только на парадной сцене, но и в скромной обстановке. Такое признание представляется особенно ценным в нашу эпоху, когда попытка стать всего лишь сильнее или проворнее противника может оказаться самоубийственной.

Героизм и психотерапия

Нужно мыслить, как герой, — тогда ты сможешь вести себя просто как порядочный человек.

Мэй Сартон

О судьбе героя и о роли, которую личное чувство героизма может играть в жизни людей, обычно себя героями не считающих, написано много. Очевидно, немало людей видят в вечных примерах героизма способ обрести чувство перспективы, которого им

147

недостает в обыденной жизни. Книги и статьи, связывающие проблемы современной жизни с историями о бессмертных богах, богинях и героях, удовлетворяют человеческую потребность разобраться в потоке опыта, угрожающего поглотить их, словно Алису в Стране Чудес, которая, к ее немалому удивлению, обнаруживает, что плавает в озере собственных слез.

Люди, приходящие на прием к психотерапевту, часто настолько погружены в собственные проблемы, что, казалось бы, нет ничего более далекого от их потребностей, чем призыв проявить героизм. Однако я все же полагаю, что, наряду с прочими сложностями, они придерживаются архаичного представления о герое, которое не позволяет им видеть, какое отношение к их дилеммам может иметь понятие личного героизма. Избитое представление о герое мешает им сделать то, что они могли бы сделать, потому что воспитание предписывает им делать нечто другое. Они связаны и неспособны представить себе иную линию поведения. Чтобы противостоять этим бесплодным интроекциям, они должны выстроить для себя новое, индивидуальное определение героизма. И нередко в ходе психотерапии именно это и происходит.