67

Любая убедительная, логически последовательная психотерапевтическая теория должна быть направлена на развитие прагматического знания, знания-в-действии, раскрывающего, как мы лично воздействуем друг на друга.

Между нами происходит столь много всего, что мы никогда не сможем охватить эту реальность своим знанием. Но мы знаем, что разделение между фактом и чувствами является продуктом шизоидных конструкций, от которые не может быть прока в практике психотерапии.

В реальности доводы сердца (праксис) и физиология мозга (процесс) сосуществуют и взаимозависимы.

В этом выступлении я старался отразить способ понимания того, что видимо и что остается за кадром, того, что попадает в поле зрения и что не попадает, под каким бы углом зрения ни смотреть. Эта прагматическая рефлексивность, этот рефлексивный прагматизм по необходимости отразился и на моем стиле изложения. Поэтому может оказаться, что основное значение данной презентации состоит в попытке открыть или выявить такой способ взглянуть на то, что мы понимаем и делаем, который позволит понимать и делать то, что я описал.

Литература

Castaneda, C. (1974). Tales of power. New York: Touchstone Books (Simon & Schuster).

Laing, R.D. (1984). Conversations with Adam and Natasha. Pantheon Books, a Division of Random House.

Выступление Томаса С. Заца

Это выступление доктора Лэйнга показало его нам, как мне кажется, человеком, чья фантазия порождает релятивизм. Он делает из релятивизма фетиш. Все вокруг кажется зыбким и неустойчивым. Видимо, поэтому многие критики упрекают его в том, что он меняет свою позицию. Я не берусь судить, меняет ли он свою точку зрения или же их у него просто очень много. Но мне кажется, что подобный релятивизм применим только к социальному миру, более того, только к определенным аспектам социального мира. По крайней мере, в физическом мире наше знание физики, химии, математики совсем не является столь релятивистским, как это изображают современные философы, во всяком случае, я придерживаюсь такого мнения. Даже и в социальном мире значение принципа относительности не так велико, как провозглашается, если иначе выбрать отправную точку. В этом отношении, хотя некоторые наши взгляды достаточно близки, мы, похоже, идем разными дорогами. Я не подхожу к проблеме с такими анекдотично-личными ориентирами, а ищу, где деньги, откуда исходит власть. Тогда вещи перестают быть такими относительными.

Мы говорили об ипостаси учителя и обучении скептицизму. Но как можно обучать людей скептицизму, не получив знаний? Скептически можно относиться лишь к тому, что понимаешь. Мне кажется, что первым делом детям нужно предоставить некий набор знаний. Как говорил Архимед: имея точку опоры, можно перевернуть мир. Если есть точка опоры, тогда можно проявлять скептицизм. Мне кажется, я знаю, где находится точка опоры. Это — наличие хороших родителей в детстве, хорошего образования — в отрочестве и мужества — во взрослом возрасте. Тогда можно что-то переворачивать. Тогда можно быть скептичными. Иначе — мы лишь болтаем о скептицизме.