В то время я был в штате Медицинского колледжа Нью-Йорка, Флауер-Хоспитал на Пятой Авеню, а моя жена работала там в качестве шефа социальной службы. У меня возникла идея, что медицинская школа была бы хорошим местом для нашего научного общества. Разделяя мой пыл, жена предложила мне, чтобы я поговорил с профессором Стефеном Джуеттом, главой отделения психиатрии: он был неравнодушен к психоанализу, проходил в свое время анализ у Шандора Ференци. Джуетт согласился на то, чтобы мы привели новую группу в Медицинский колледж. Однако скоро свежий бриз стих, и возник новый догматизм, он вызвал появление ряда осколочных групп, каждая из которых воинственно размахивала своей собственной ортодоксальностью. Старая поговорка о том, что история повторяется, подтвердилась опять.

Расцвет психоанализа в Соединенных Штатах пришелся на 40— 60-е годы, он был встречен многими, если не всеми, с надеждой на решение проблем психического здоровья. Хотя психоанализ едва ли был достоин столь грандиозных ожиданий, он в самом деле вызвал развитие ряда методов, черпавших свое обоснование из идей, которые особенно подчеркивал Фрейд, а именно: интрапси-хического конфликта и содержания бессознательного. Оказалось, что классическая теория психоанализа имела много недостатков в качестве "готовой к употреблению" схемы терапевтического процесса. Это послужило источником для многих динамических теорий, имеющих отношение к клинике, и для исследований на разнообразные темы от капризов инстинкта до защит эго (Anna Freud, 1937; Hartman, 1958), сложности характерологических структур, их образования и функционирования (Horney, 1937, 1939; Reich,

*Tip-Toe-Inn — гостиница "На цыпочках" — Прим. переводчика.

93

1949; Fromm, 1941, 1959; Sullivan, 1947, 1953), последствий искажений в раннем развитии ребенка, связанных с лицами, обеспечивающими первоначальный уход за ним (Melanie Klein, 1948, 1957; Jacobson, 1964, 1971; Mahler, 1967, 1975; Fairbairn, 1954; Winnicott, 1965; Guntrip, 1968, 1971; Bion, 1959, 1970).

Начиная с этих исследований, была предпринята попытка применить психоанализ за пределами его традиционной области применения — неврозов. Позднее разработки теории объектных отношений (Kernberg, 1976, 1980) и Я-психологии (Kohut, 1971, 1977) были применены для терапии пациентов с пограничным синдромом и нарциссических личностных расстройств. Многие теоретические расхождения привели к разногласиям в аналитическом движении, которые продолжались, несмотря на попытки к их улаживанию (Gedo, 1980). Как это случается и с другими подходами, психоаналитическая теория вобрала множество весьма причудливых гипотез, однако были предприняты попытки подвергнуть умозрительные идеи эмпирической проверке и систематическому исследованию. Есть надежда, что это развеет некоторые заблуждения, навеянные учениями отдельных, пусть ярких, авторов, которые руководствовались собственными приоритетами и ценностями.

Исследование, однако, не разрешит некоторые базисные проблемы в нашей области, призванные поддерживать отжившие традиционные формы. Традиция — это непреодолимая сила, которая может одержать верх над образованием и даже над здравым смыслом. В лучшем случае традиция пытается найти себе оправдание, натягивая поводья необузданных предположений. В худшем — она может сковать или разрушить творческие силы и новаторство. Поэтому следует постоянно проверять, не создает ли она препятствий для эксперимента и перемен. Примером этого является известная идея о том, что сосредоточение на устранении симптома несовместимо с изменением характера. В соответствии с этой живучей концепцией, симптомы всегда являются проявлением бессознательного конфликта. Они дым от подспудно тлеющего огня. Уберите дым — горение, являющееся его причиной, продолжается. Погасите огонь — и дым исчезнет. Было предпринято много попыток, чтобы скорректировать эту ошибочную идею, но, тем не менее, она существует даже среди молодого поколения специалистов, которым следовало бы иметь лучшие знания.