70

ретических построениях — мы находим удачную метафору, которую потом тоже воспринимаем буквально.

Когда я начал заниматься исследовательской работой, буквально понималось не только эго, но и все внутреннее психическое устройство человека. Казалось, это устройство можно было детально разглядеть с помощью хирургического вскрытия. Другой сковывающей аналогией было сравнение с паровой машиной. Считалось, что если скопившееся напряжение не будет каким-либо образом сброшено, оно прорвется болезненным симптомом. Я вижу гораздо больше смысла в метафоре о "хозяине" паровой машины, который может регулировать давление. Идея была выдвинута Максвеллом в семидесятых годах прошлого века, но не получила должного внимания. Спустя почти столетие ее использовали кибернетики при создании теории систем.

Есть еще одно метафорическое сравнение, которое долго связывало нам руки, да и до сих пор порождает значительную путаницу. Послужив теоретическим фундаментом, оно неоднократно использовалось как аргумент в полемике с конкурирующими теориями. Речь идет о традиционном понимании психической организации человека как построения вертикального, где наверху располагается сознание, а внизу — подсознание. Исходя из этой метафоры, мы говорим о вынесении каких-либо представлений вверх, в сознание, или о проникновении вниз в подсознание. Или, например, мы употребляем словосочетание "глубинное толкование", подразумевая, что самые важные слои структуры лежат внизу, у самых корней, а не на поверхности. В полемическом споре можно заявить оппоненту, что у него поверхностная терапия, подразумевая, что где уж ему до наших глубин. Часто такие обвинения звучали в адрес тех, кто не копался годами в психике клиента, а работал достаточно оперативно.

Представляю, какая уйма времени потрачена на семинары и споры по проблеме "верха" и "низа". Стоит ли ломать копья, если предположить другие варианты. Допустим, все сойдутся на том, что подсознание находится слева, а сознание справа. Тогда можно сразить оппонента, заявив: "А у меня терапия левее вашей" или "А мое толкование гораздо правее". Того, кто быстро помог клиенту, можно обвинить в крайне правом уклоне его терапии и т.д.Точ-но так же исследователи годами пытались отличить глубинные изменения в терапии от поверхностных.

71

Мне кажется, теоретикам терапии следует избавиться от приверженности к такого рода сравнениям. Это сейчас самое важное. Мы не должны забывать, что за изменениями, которые мы стараемся понять и осмыслить, стоят реальные люди, живущие в реальном мире.

Есть еще одно сковывающее мысль заблуждение, тесно связанное с любовью к метафорам. Мы часто забываем, что у теории психотерапии нет другого назначения, кроме улучшения здоровья человека. Между тем, психодинамическая теория посвящена вовсе не тому, как изменить кого-то; она — о том, что с пациентом происходит и что привело его к болезненному состоянию. Суть обучающей теории также не в изменениях, а в определении истоков отклоняющегося поведения. Системная теория семейной терапии трактует не об изменениях, а о том, что управляемая система является устойчивой. Мало того, что у нас нет ни одной теории, занимающейся изменениями, но единственный язык, которым владеют наши клиницисты, — это язык диагноза. Такой язык дает весьма смутное представление об истинных задачах психотерапии и, более того, мешает терапевту свободно мыслить.